Кирилл возвращался домой, точнее, на работу, хотя, что именно для него дом и работа он уже не знал. Он просто возвращался. Уже 15-й раз за свою недолгую жизнь в конце сентября Кирилл возвращался на станцию.
Дорога казалось вечной, но эта вечность всегда имела предел, яркий неоновый свет, и холодный металлический привкус воздуха. Еще каких-нибудь пять - семь дней, в зависимости от загруженности состава, и он вернется. Кирилл не спешит, это удел других, которые трясутся над каждой секундой жизни, он же просто ждет, размеренно и плавно проживая крупицы времени. Ждет, помня прошлое и с пониманием относясь к приходящему будущему. Можно было предаться воспоминаниям и достать альбом с избранными фотографиями из рюкзака, хотя он и так помнил все снимки до мельчайших подробностей. Помнил, все детали, запахи вокруг, звуки, крики птиц, голоса людей, но как ни пытался он не мог вспомнить имен...
Стук колес постепенно переходил в небольшой гул, так что уже было совершенно невозможно определить скорость поездка. Окно в купе все так же было мрачным и отказывалось даже отражать что-либо. Можно выйти в коридор, но будет пуст, как и всегда. Пройтись мимо пустующих купе, заглянуть в них и в очередной раз убедиться, что все отличие только в их номерах, второе, третье, ... двенадцатое.
Время тянулось не спешно. В первом купе был постоянно полный шведский стол, в четырнадцатом можно было переключать спутниковые каналы или выйти в интернет. Но это все было испробовано и знакомо до мозга костей. Книга была дочитана и незаметно болталась на дне рюкзака, временами загораясь радужным светом на обложке.
Кирилл привык к одиночеству во время такого переезда. К замкнутому пространству и почти полной изоляции от живого мира. Если бы он решил написать книгу, он бы писал ее исключительно во время возвращения домой, туда, куда медленно, но верно начинало тянуть после незаметно прошедшего отпуска. Отпуск... Какие-то клочки сознания вспыхивали и погасали, неизвестные места, лица, забытые имена, запахи, чувства - это были искорки на фоне темного окна с совершенно не ясным шлейфом и новыми фотографиями в его альбоме.
Шестое чувство подсказывало, что скоро он приедет. Окунется в привычный мир исследований, микроскопов, компьютеров, нанотехнологий, однако это же чувство и порождало тревогу. Спать, единственная мысль, которая приходила в голову с постоянством достойным секундной стрелки.
- Спать, а там уже скоро и станция и я вернусь домой - думал Кирилл, в очередной раз листая до боли родные ему фотографии и так же до боли в сердце вспоминая имена...
- Василич, ну ты там скоро? И аккуратней давай, а то и этот саркофаг разобьешь! Ну, просто гроб на колесиках - Думал Сергей, смотря как Василич медленно двигает к нему здоровый прозрачный саркофаг с заготовкой для очередного клонирования. Только наоборот, в гробу отправляли на тот свет, а тут воскрешение с того света. Медленное, мучительное, долгое, но воскрешение и снова кто-то будет жить, дышать, чувствовать...
Колесики плавно катили вперед, неоновый свет полностью заполнял собой операционную. Кремниевый кафель, жалюзи из неизвестного сплава, тихая музыка, играющая из невыключенного плеера, и саркофаг, с подведенным к нему датчиками, сетевыми шнурами и "системой передачи человеческого эго".
- Вот и последний провод - тихо почти шепотом проговорил Василич, - и можно будет лицезреть сие таинство. Он с Сергеем работал на станции регенерации уж пятый год и никак не мог привыкнуть к происходящему. Каждый раз становился почти белым и немигающими глазами смотрел, как преображается заготовка, начинают наливаться кровью мышцы, лицо принимает четкие формы, и открываются глаза.
Почему заготовок было всего две - мужская и женская - они не знали. Они не знали так же, как действует "система копирования эго". Но мысль о том, что воскрешать можно только взрослых радовала, ведь значит, потребность в воскрешении детей отсутствовала.
Процесс подходил к концу, заканчивался седьмой час операции и скоро можно будет им отдохнуть.
Сергей свяжется с семьей и будет болтать с женой и детьми несколько часов, Василич закроется в комнате отдыха, откроет жалюзи и будет смотреть на далекую Землю пока не уснет. А послезавтра они с самого утра опять начнут готовиться к очередному воскрешению из небытия. Снова и снова неподдельно удивляясь тому, что кто-то до них назвал мужскую заготовку Кириллом...
Никто не знает будет ли это истории известна ос временем или нет, но она есть и это уже что-то значит.
Хочется оставить после себя что-то вечное, ведь вечность есть в самих нас, хочется поделиться ей с другими.
Аккуратно сложенные серые крылья медленно превращались в сугроб, ресницы заслоняли собой глаза. Хочется жить, просто жить, но всегда рядом где-то бродит "но". Себя не клонируешь и тем самым нельзя на спихнуть ответственность с первого "я" на второе, пусть даже очень хочется.
Раздвоение личность несколько лучше, чем соединение нескольких линий судьбы в одном человеке. Ведь от них не убежать, не скрыться в себе. Ведь даже точки над "и" всегда расставляются, пусть и незаметно...
Можно представить себе несколько тропинок и себя на них, но прочувствовать до глубины можно лишь ту, по которой ты идешь, не больше не меньше. А иногда так хочется взять и взлететь вверх, потом сложить крылья и остновить биение сердца об матовую поверхность асфальтной плитки на краю вселенной.
Мысли мыслятся, строки падают, снег идет. Душевный уют, неземной комфорт, что-то от ключников, что-то от Мартина, а точнее от осознания себя не дает просто так сидеть и радоваться миру, что-то влечет в будущее, но заставляет сомневаться в нем, а значит думать. А время тикает маленькой бомбой, прижатой большим пальцем к ладони.
А потом будет новое утро, яркий солнечный свет, блеск кристального снега, ветер. Наступит весна, лето, осень, снова зима. Это будет повторяться долго, очень долго, пока снова у кого-то в руке не окажется маленькой прижатой одним пальцем бомбы...
Она уходила не прощаясь, так как ей все равно возвращаться, а значит, можно было и просто улыбнуться. Уходила в ночь, чтобы утро встретить вдалеке от него, в другом мире, в другой вселенной.
Он провожал ее взглядом, считал ее шаги, читал ее стихи, а потом надевал наушники и часами смотрел на ночной город.
Их отношения были слишком простыми, чтобы о них думать, и слишком сложными, чтобы начать разбираться в них. Мыслить понаитию, полагаться на интуицию и стечение обстоятельств, изредка поправлять весло кормчего - этого хватало, чтобы жить и ощущать жизнь, хватало ей, но почему-то не хватало ему.
Он почти считал часы до их встречи, она же приходила нежданно-негаданно, как снег на голову, комкая обыденную суету.
Очень часто, возвращаясь от него домой, она думала о прошлом, ведь все могло быть иначе, все могло бы быть по-другому. Только зачем? Ведь их отношения, скорее всего, дополняли их жизнь до гармонии. Они были сами собой, такие как есть: не лучше, не хуже.
Он же мечтал, что она придет и останется у него. И тогда бы он смог дотянуться до неба и прыгнуть выше радуги. Но мечты должны оставаться мечтами, иначе будут нарушены линии жизней, а их смысл развеян по воздуху. Этого не знал он, но очень хорошо знала она. Ведь если мечты сбываются, то становится скучно, а значит, приходится начинать смотреть новым взглядом на довольно банальные и хорошо знакомые вещи, уходить внутрь себя, беря с собой фонарик, но теряя запасные батарейки.
Они никогда не спорили - им просто было не до этого, так как приходилось экономить каждую минуту и не оставлять секунды про запас. Тайные встречи, внезапные порывы свободного времени, нежданные выходные - это стало частью их жизни, неотменной и уже достаточно обыкновенной. Но...
Это "Но" всегда маячило где-то рядом. Вставало утром из-за горизонта. Всплывало айсбергом в раковине и отражалось тенью в зеркалах. Он знал, что она не придет к нему, чтобы остаться навсегда. Она же знала, что не придет к нему, чтобы остаться. Это "Но" им приходилось скрывать в уголках губ и в глубине души. Скрывать от самих себя, закрывая на ключ, во время их свиданий.
Мечты... Они возникали рядом с ними постоянно, зажигали первые вечерние звезды, рисовали их портреты, воздвигали воздушные замки, просто были, были мечтами. Ведь даже сны имеют право мечтать, хоть иногда, пусть под прицелом времени, под гнетом людских душ...
Она стояла на краю крыши и жалобно смотрела в тускнеющее небо.
Летать. Она всегда этого хотела, быть похожей на Маргариту, заключить сделку, обретя нечто большее, чем человеская жизнь. Красота, молодость, внутрення сила...
Эпохи сменяли друг друга. На руинах одних городов выростали другие. Мир, казалось, не стоял на месте, но на самом деле он просто крутился волчком.
То утро выдалось холодным, безбожно холодным. Солнце начало подниматься из-за горизонта, но его свет был тусклым: ночь очень неохотно уходила в тень. Ее глаза были мокрыми от усилившего ветра. Слезы медленно скатывались по щекам. Ветер пытался поднять в небо ее черную гриву волос.
Вечная свобода превратилась в вечную клетку. Она столько раз хотелось покончить с собой, что уже сбилась со счета, но не могла позволить себе наложить на себя руки, ведь плата за бессметритие была слишком выской: жить с людьми и видеть их старость и смерть, жить дальше, встречать новых людей и снова видеть их старость и смерть...
Она постоит еще несколько минут, потом вытрет слезы, поправит прическу и опуститься в суету сует, ведь там ее ждут...
Первые слезы осени. Последние слезы жизни.
Питерские улочки подстать погоде: неуклюжие, холодные, общипанные и тонущие в дождевых потоках.
Как-то не пишется: или настроение уходит в себя, или подоконник слишком узок, чтобы на нем можно было поместиться текстам.
Боги уже давно престали развлекаться, их пикники ушли в историю, обочины же поросли травой или же асфальтом.
Осень чуть промахнулась, и бабье лето сжалось до трех дней, но это и к лучшему. Ведь все равно это лето лишь насмешка.
Она была вдохновением. Нет, не моим, но многих, очень многих. Но иногда и она обжигала кончики моих пальцев и грела солнцем кожаную куртку. Ее частенько можно увидеть в кремовом пальто, одиноко прогуливающуюся по набережной. Мечтательная улыбка и искорки в светло серых глаза, вьющиеся волосы цвета мокрого дерева...
Мы встречались всего несколько раз, несколько скоротечных, не осторожных встреч, но их было достаточно, чтобы заглянуть друг другу в душу, увидеть свое же отражение.
Молодость... Первые гроздья рябины, ветер, шевелящий красные от стыда листья клена, осенний дождь, впервые достигший земли.
Молодость все еще с нами, пусть в уголках глаз появились морщины, а голос стал тверже...
Осень - время для грусти, ожидание зимы, это серое небо, влажное от капелек дождя. Это пора воспоминаний, мыслей, чувств, еще горячих от летнего солнца.
Питер. Дожди. Голуби на мокрых крышах. Последние строки уходящего года, одинокая мелодия флейты, вырывающаяся из переходов метро наружу. Несколько слов при встрече, долгий взгляд при прощании. Слишком светлое для грусти кремовое пальто, длинные телефонные гудки в трубке и ожидание следующего дня...
Холод осени был брошен в самое сердце. Медленно поползли хрустальные стройки, подчиняя себе кровь. Природа загнала нас в угол, забила свояка и молча удалилась.
От ветра кровь стынет и в жилах. Глаза слезятся.
Серые скалы и такое же серое море. Натянутые крики чаек, не предвещаюшие ничего солнечного. Слабые полоски огня медленно греют руки, норовят обжечь пальцы.
Ночь длинною в вечность, но на самом деле просто долгая ночь - несколько суток, за которые можно повзрослеть до седины висков.
Север. Он здесь еще не совсем крайний, но море незаметно сливается с небом над горизонтом, стирая между ними границу. Волны цвета мокрого асфальта, точно такое же небо.
Мокро-асфальтовая грань есть в внутри нас: иногда черное и белое меняют одновременно цвет на серый, чтобы мы выжили. Ведь правды нет и никогда не было. Есть только совесть, да и она у многих приходящая.
Выживает не сильнейший, а тот кто может совладать со своими страхами. Ведь глупо не бояться смерти, надо просто не давать ей повода бесшумо подкрастья сзади.
Бои с тенью, полеты наперегонки с ветром, север очень хорошо укрепляет нервы и разрушает бесчисленные иллюзии. Он для нас просто, как уволнительная на праздники, толька наши праздники проходят более молчаливо, ведь мы здесь только для того, чтобы окрепнуть и поднабраться сил.
Нам нет смысла выводить свои законы жизни - за нас это сделает природа и время. Мы же не специалисты по этике, для нас главное - просчитать, понять свой следующий шаг, понять, а значить и одобрить, пусть с болье в сердце и с тоской в прикрытых глазах. Пусть бывает, что трудно смотреть кому-то в глаза, но ведь было бу хуже, если пришлось бы прятать свой взгляд отсебя самого...
Нижеследующие строки не приснились, не упали черным текстом на белой бумаги прямо в руки, не приплыли в бутылке - они просто возникли, как возникают искры, как появляются первые лучи рассвета, как затухает жизнь в только-что горящих глазах - незаметно, словно бытие делает еще один свой неудержимый шаг вперед...
Твой почерк, вначале четкий и ровный, стал походить на волнистую линию, кое-где прерывающуюся для взгляда в себя.
Ты никогда не умела писать письма и смотреть в глаза - ведь в глазах можно увидеть слишком много, а в писмьмах можно написать лишь часть.
Это не путь в жизнь, не новое имя и не время. Всего лишь заметка о происходящем, всего лишь отражения своей глубины. Но ты стараешься, даже теряя контроль за подчерком и неверно нумеруя страницы.
Все приходит с опытом, но так же с опытом многое и уходит: большей частью рассеиваются эмоции, медленно исчезают в прозрачной сине неба или в сумраке вечернего города.
Твои портреты почти не известны, но они есть: карандашные наброски, черная тушь на белых листах, тяжелая артиллерия масляных красок, даже графити не обходит тебя стороной. Им не нежны красивые рамки, достаточно просто приклеить к стене дома или приколоть булавками к обоям.
Мы пили тогда красное вино, которое медленно покидала горло бутыли и спускалось в прозрачные бокалы. В вечерне-лунном свете оно казалась нам кровью, но его сладость развеивала этот морок. В следуюущий раз я угущу тебя белым вином, оно понравится тебе - легкое, хрустального цвета, слегка сладкое.
Ты все еще играешься с нитями жизни? И как? Ты пробовала завязывать узлы? Хотя, конечно, ты пробовала, ведь это так просто и инетерсно по-первости.
Твои дни стали походить жруг на друга, белые крыши домов все еще пытаются скинуть с себя снег ,пытаеются растопить его. Но снег все ложится на них, подминая под себя дома, стирая грань крыш и неба, такого снежного и пустынного.
Тени ложатся практически не слышно, точно также ложатся и строки. Озябшие листья осени переходят в мокрый зимний снег. Также и прощальные письма переходят в комок, застревающий в горле. комок потом исчезнет, так же как пропадает прошлогодний снег, начавший падать до Нового года.
Твои рисунки становятся снами, а потом воплощаются в жизнь. Не надо так часто рисовать, дай им пожить немного самим, пусть попробуют, ведь они же имеет на эжто право. И не спорь со мной, не в этот раз, потом... Как-нибудь потом, когда с деревьев, растущих на камнях, спадут последние листья и солнце, садящееся в океане, будет багровым от своего стыда, тогда и вернемся к этой теме...
Мне как всегда не хватает времен, чтобы написать ответ, мои несколько секунд на письмо уже подходят к концу, а хочется сказать много, сказать самое главное, хотя главное и так уже сказано, даже в этих строках...
Лишь ветер начинает поднимать волны и разбивать их о скалы, еле заметная тень накрывает склоны каменных холмов и устремляет в высь, в холодноую бездушую ночь...
Она всегда пролегает где-то рядом, практически ощутима, но все же остается чем-то выдуманным и нереальным. Она не разделяет черное и белое, плохое и хорошее, правильное и неправильное. Ее разделение более гибкое и в тот же самый момент более жесткое.
Линия разделяет то, о чем сложилось свое собственное мнение со своим кодексом и то, что вышло за рамки этого мнения, то чему не нашлось места в кодексе.
Сделать шаг очень легко, если потом делать еще один, но слишком трудно, если потом придется отсупить. Переписывать свое мнение слишком трудно, команды форматирования нет, а уже сформированные понятия, все равно оставят за собой по горстке кластеров, которые никогда не удастся удалить.
Можно считать что просто вносится изменение, что-то типа апдейта, но внутри всегда сидит хмурый сисАдмин, который, принимая происходящее близко к сердцу, будет защищать диск от записи...
Если бы не было лини было скучно, просто скучно жить. Быть может, не всем - ведь для многие линия превратилась в пунктир. Но для тех, кто чувствуют ее подсознанием, потеря таковой была серьезной утратой.
Говорят, что есть ад и рай, со своими каноническим представлениями - скорее всего, это выдумали для запугивания, а солгасились с этим те, кто хотел быть запуганным. Все же может быть проще: рай - это слишком скучное место для жаждущих жить, это мифическая уловка, для тех кто живет по чужим законам, а ад - это просто жизнь, в которой всегда есть право выбора, право выгнуть наружу ил вовнутрь свою собственную линию, право просто обладать ей...
Линия протыкает насквозь общепринятую мораль, делая в ней большу дыру, так как для каждого мораль слишком субъективна и эта субъективность, как раз и движется медленно вдоль линии.
"Все течет, все меняется", меняется и линия, но ее изменение должно быть планым и не противорчить первоначальному направлению. Нельзя поменять одну сторону на другую, точнее можно, но нельзя в том плане, что такая перемена будет постоянно напоминать о себе, пытаясь вернуться в исходное положение, словно пружина.
Осознание линии слишком непонятный процесс, и уж тем более сложный процесс для описания. Но в ней всегда есть то представление, которое каждый для себя идеализирует и к которому стремится...
...
Хорошего не бывает много. Зато много бывает нехорошего.
Утро, ворвавшееся в комнату с боем, чуть остыло, посмотрело по сторонам,
взглянуло на кровать. И .... обидилось.
Слоны обычно тихие животные, в исключительных случаях они даже незаметны.
Перекладывая с больной головы на свежую, важно чтобы свежая голова не
сопротивлялась...
В каждом уважающем себя софте есть баг и притом критический.
Мы придумали почту, потом электронну, потом аську, потом разучились говорить
и смотреть собеседнику в глаза...
...
И летний дождь,
холодный и не жданный,
Стучит в окно, но не спешит зайти,
Ответ же твой - далекий, долгожданный -
Повис холодным отзвуком судьбы....
Уходя не хлопайте дверьми, ведь когда придется вернуться, дверь невозможно будет открыть. Замок и дверная ручка будут гордо взирать на непрошенного гостя, поступившего с ними не благородно. Так что оставляйте ее приоткрытой, чтобы звуки шагов были слышны по лестинце. Эти удары по ступенькам буду говорить, что еще не все потеряно, еще остались не пройденными лестничные пролеты. Не пользуйтесь лифтами - они слепы и бездушны как гробы, которым все равно, кто в них, ведь их самих скоро засыпят землей.
Бег по ступенькам, это не первенство, это больше бег от себя, неосторожный шаг может поставить запятую на жизни...
В приоткрытую дверь можно ворваться сквозняком, разметать по квартире все чувства, содрать с себя последние соменения и застыть в объятиях друг друга.
Дверь - это не мост, не пытайтесь ее сжечь, ведь тогда сгорит помимо прошлого и чье-то неосознанное будущее. В крайнем случае почти закройте ее и постойте минут пять, уткнувшись лбом в холодную обивку рядом с глазком. Быть может, ее откроют и все сомнения снова исчезнут...
8-04-2004 ^
Про сны...
Холодный ветер и серое небо. Голову с трудом
удалось-таки приподнять и оглядеться – бескрайняя пустошь темных волн и
соленые брызги вокруг лодки. Происходящее казалось нереальным – старая
деревянная лодка посреди океана, да к тому же кем-то и или чем-то
разбитая голова с запекшейся кровью.
Соленая вода щипала рану, но все же удалось избавиться от
стягивающей кожу крови. Течение было не сильным, но лодка неуклонно двигалась
вперед.
Дни сменяли друг друга, головокружение стало обыденным, запасы,
чудом нашедшиеся под банкой, давно превратились в миф - ни земли, ни чаек, ни
мыслей.
Серые тона действовали подавляюще, хотелось кричать и покончить
разом с происходящим. Ночь сменялась днем, но этого я уже не различал.
Сколько я пролежал в беспамятстве не помню, и если бы не чайки,
ходившие по мне и клевавшие тело, я бы, наверно, не проснулся. Берег.
Лодку вынесло на песчаный берег, заполненный водорослями. Чайки
не унимались - так и норовили подлететь обратно и продолжить свою трапезу. Телом
не пошевелить, горло уже давно пересохло и потрескалось от соли. Я все-таки
сделал пару шагов, больше похожих на передвижение пьяного, от кромки воды туда,
где шелестят прибрежные деревья, почувствовал твердую землю и снова забылся
сном.
Пробуждение было вполне обычным – просто открыл глаза и долго
смотрел на небо сквозь цветные листья деревьев. Вот и все. Осень.
В памяти почему-то блуждали снеговые шапки горных вершин, свист
ледяного ветра и ..., это трудно объяснить, и тень, от огромных крыльев,
ощущение падения в мутную бурлящую вечность.
................................................
Сдавленный крик эхом отразился в квартире. Холодный пот скатывался в глаза,
кулаки были сжаты до крови.
Кошмар снова повторился, может и не кошмар, но реакция на него как на самый
настоящий кошмар. Теперь точно до утра будет не заснуть.
Вот только горло еще чувствовало соль воды, и испуганный крик чаек преследовал
забытые уголки сознания.
Повторяющиеся сны – значит, сознание что-то пытается сделать, сказать,
преодолеть??? Вопрос повис в полной тишине и медленно растворился в воздухе. В
прошлый раз все закончилось еще в океане, или в море? Не суть, я просто
вывалился за борт после удара об очередную волну и медленно тонул, чувствуя, как
вода наполняет легкие и лицо принимает обезумевшую маску.
Сейчас же этого не произошло, значит, что-то изменилось во мне или нет? Вот
только почему вопросы имеют обыкновение повисать в воздухе? Наверно, они
получают от этого удовольствие, пусть...
.................................................
Поспать в маршрутке милое дело, отвлечься от мира, закрыть глаза и отпустить
мысли...
Все тот же берег, продолжаю смотреть в небо, явно ощущая тяжесть происходящего.
Осенние листья падают вниз при порывах ветра, тело сковывает холод. Медленно
встаю, все еще с трудом управляя своими мышцами. Хочется пить, но это желание
задвигается на самый дальний план, сейчас надо идти. Куда? Зачем? А я даже
понятия не имею куда, просто идти.
Шаги даются с трудом, но постепенно отвлекаюсь от этого и просто иду. Здесь нет
дорог, кроны деревьев сплетаются вместе и практически загораживают собой небо,
можно лишь ловить глазами клочки неба.
Ощущение дискомфорта появилось как-то медленно и неохотно, словно подошло сзади
на цыпочках и долго думало давать о себе знать или нет. Но глаза ничего
странного и необычного не замечали, деревья, небольшие просеки, поляны, трава и
кусты. Но чувство нарастало, шагов за тридцать впереди начинался кустарник,
через которые придется продираться, но он обычный на вид, ничего странного.
Мелкие шипа впивались в тело, оставляя небольшие красные полоски. И что меня
потянуло в него? Можно же было обойти мимо. Резкая боль пронеслась по телу, в
глазах помутнело, земле почему то стала взлетать в небо.....
...............
Открыть глаза было трудно, и почему-то не хотелось это дело. Небо стало светлее,
вокруг чего-то суетились люди, большинство из них было в синей форме скрой
помощи. Голова гудела, как паровоз, и приложенный к щеке лед не мог привести ее
в чувство. Неподалеку на боку лежал грузовичок «газель», загораживая половину
тротуара и всю встречную полосу.
Боль начала проходить после укола, щеку просто перестал ощущать, словно ее нет.
Да... «Сегодня не день Бэкхема», еще и в больницу ехать, чтобы шва наложили. А
внутри все тоже чувство дискомфорта, руки же в мелких глубоких царапинах...
..............
Процедурная, как обычно, бледна и холодна, яркий цвет ей совсем не идет, лишь
становятся невидны швы на кафельной плитке. Несколько минут неприятного ожидания
и швы занимают свое место, очень хорошо, что они сами рассосутся. И все-таки
медики циничны, хотя им это только на руку...
..............
Боль можно заглушить по-разному, но вот беда - ни пить, даже через трубочку, ни
есть – безболезненно не получается, таблетки помогают через раз, лучше всего
снотворное действуют, уснуть бы, а то придется всю ночь смотреть на моргание
соседних домой и заниматься самоанализом, заглатывая «темпальгин».
Вот только если будет тот самый сон? И не важно с самого начала или с конца. К
чему он приведет на этот раз? Как он связан с окружающим меня сейчас миром? Ведь
связь существует, и, скорее всего, как косвенная, так и прямая... И где-то рядом
с нами есть та грань, как минимум, двух миров, про один из которых мы думаем,
что живем, про другой, что спим.
И как только эта грань становится видна, то невозможно не пройтись по ней,
скользя, как по лезвию бритвы, не почувствовать холодок вечности и дыхание
бездны, не ощутить поток времени, которого нет, пусть даже навсегда оставаясь по
ту стороны «зеркала».
.....................
Смерть во сне считают самой спокойной и «правильной», если можно так сказать.
Вот только смерть ли это? Быть может, это просто выбор между двумя мирами,
выбор, который когда-нибудь все равно предстоит сделать...
29-03-2004 ^
Просто эпилог...
Просторная кухня, вечер плавно
переходящий в ночь, открытый ноут, звук ударов по клавишам, теребящий тишину,
молодой человек, смотрящий куда-то через экран.
Строки летели сами собой,
каждый абзац связывал вместе разрозненные линий чьих-то судеб. Новая глава
давала новую надежду, вставленные по памяти цитаты пытались подчеркнуть свою
собственную индивидуальность.
Женский образ медленно витал
по комнате, наполняя ее чувствами и мыслями.
Остывшая чашка кофе скромно
спала на углу стола, в надежде что про нее все таки вспомнят.
Этот роман планировался очень
давно, так давно, что сейчас он полностью был в его голове, каждый штрих,
каждый знак, каждый подтекст. Он почти не отрывался от клавиатуры, чтобы не
прервать поток строк, переходящий в поток сознанья.
События и лица сменяли друг
друга, устраивая своеобразную гонку. Все переживания выползали из далеких
уголков памяти, ведь роман был про жизнь, про его собственную жизнь...
Нельзя ничего утаить,
спрятать, ведь жизнь не обманешь, она видит сквозь фальшивые витражи и
вставляет свои знаки препинания.
...............
17-03-2004 ^
Сыро, дождь пытается пробиться
сквозь окно, но лишь разбивается на брызги. Осеннее настроение ранней весной
далеко от совершенства: холодные улицы домов, талый почерневший от грязи снег,
ветер, состоящий из капель и ожиданий.
Бледное небо достойно
сожаления, но получает лишь быстрый пронизывающий взгляд...
...
Он мельком посмотрел на небо
и уткнулся лбом в холодное окно. Мысли пронизывали его насквозь, пытаясь
зацепиться за что-нибудь. Холодный пот, скрытый под рубашкой,
медленно исчезал, оставляя невольные воспоминания.
Все изменилось, не
перевернулось с ног на голову, а просто изменилось. Можно долго не отдавать
себе отчет в этом, но это так. Можно смотреть в зеркало и не видеть себя,
точнее не узнавать. И зеркало тут не причем, пусть оно и
искажает, здесь что-то другое, задевающее невидимые струны внутреннего мира.
- Поставить любимый диск,
включить чайник и опять прислониться к холоду окна...
Тем утром умерла любовь,
точнее - стало ясно, что ее просто не существует. Юношеский максимализм,
издеваясь над расчетливым сознанием, терял последние рубежи. Учащенное сердце
биение отдавалось эхом в висках.
Необоснованные подозрения
оказались подтвержденными. Интуиция ликовала на поле раскрытой жизни.
Привычные истины, сменили свой
цвет и жалобно скулили под боком. Горячий кофе немного обжигал язык. "На воду
дуем с горяча" - но запросто тонем в своем собственном омуте...
Не было траура, не было лент и
попытки вернуть прошлое. Вот только от оптимизма остались лишь небольшие
горсти, которых с трудом хватит на ближайшие дни.
- Сейчас бы пару капель, пару
капель весны, чтобы почувствовать жизнь, ее дыхание.
Но слова только повисли в
воздухе, им надо время, чтобы обрести форму. Время.... Которого в природе нет,
как нет и любви, но которого так всегда не хватает...
17-03-2004 ^
Вчера, Завтра...
Тик-так, тик-так... настенные
часы медленно уходили в будущее. Кукушка давно ушла на пенсию, оставив свой
пост новому эргономичному дизайну.
Настроение не очень, но это
еще не является поводом начинать третью мировую. Можно просто продырявить
взором стену и пойти выпить чашку кофе с чувством выполненного долга. Лучше
сразу кофе, да и стену жалко.
Кофе не бодрит, он просто
меняет приоритеты в ближайшем будущем, то которое дальнее скрыто за небольшой
пеленой, можно лишь угадать еле проглядывающие контуры.
Запущенные кактусы и не думают
про воду, они жадно вытягиваются навстречу весеннему солнцу, ведь солнце им
жизненно необходимо, точно так же как и нам.
И все-таки с кукушкой было
веселее!
Разбросанные листы бумаги
давно ушли в прошлое, теперь лишь затертые до блеска клавиши клавиатуры и
мягкий свет монитора. Печатная машинка - слишком экзотична и навевает лишь
почему-то грустные мысли. Удары пальцев по клавишам разрывают тишину комнаты...
Вчера неумолимо неслось в
прошлое, не делая остановок и привалов. Оно то перескакивало через людей, то
проходило через них, срывая последние пуговицы настоящего и оставляя свои
следы.
Завтра приближалось под
конвоем - шаг влево, шаг вправо, остановка на месте - попытка к бегству. Легкая
тень на лице, и скованные за спиной руки. Неумолимое шествие и бесстрастные
глаза.
Они никогда не скрестят шпаги
и не сделают вид, что не заметили друг друга при встрече, ведь они никогда не
встретятся. Они знают друг о друге, но это знание сравни мифам о том, чего нет,
пусть и красивым мифам.
Шаг за шагом, так за тиком,
слыша поступь конвоя, но Вчера неторопливо завязывает галстук и поправляет
манжеты рубашки, пусть и придется ему лететь сломя голову через линии жизней,
под прикрытием секунд, но время еще есть, а значит можно доставить себе немного
удовольствия.
Можно закрыть глаза и
абстрагироваться от мира, но все равно Завтра будет доставлен до места
заключения. В его глазах осколки зеркала будущего, но надо правильно составить
их вместе. Все равно будет новый оборот часовой стрелки и еле слышный стук в
дверь, после которого дверь медленно откроется и Завтра сделает свой первый и
последний шаг.
Небольшой испуг в глазах
Вчера, сменяется обреченным взглядом Завтра. Предчувствие одного скрытно
переходит в опасения другого...
Где-то между ними, в точке
разрыва, существуем мы - покорные наступлению завтра и вспоминающие то, что
было вчера...
11-03-2004 ^
Белое небо
мыслей кажется зимним, вот вот должен пойти снег. Но вместо этого утренний
туман начинает растворяться пронзенный солнечными лучами.
Уходящая в восход улица полна
ожидания. Нависшые по краям дома пытаются создавать полутени, но им это удается
с очень большим утром.
Восход.
Почему то хочется небольшого
чуда. Пусть очень маленького, чтобы никто не смог его заметить, но чуда. Это же
так просто...
11-03-2004 ^
Весна, вот только от
этого слова снег почему-то сразу не тает и ветер не делается теплым.
Это дело наших рук -
разогревать сердца и раскрывать душу. Пред этим бессильны стихии.
Можно чувствовать холод, но
лучше чувствовать зиму, ведь она всегда может стать последней.
Грядущее приближается медленно
и незаметно, но уходит в прошлое с громким хлопаньем дверей. Жаль, ведь все
может быть по-другому, но оно не любит компромиссов.
Пошел снег, он мелкими хлопьями
ложится на и так снежную землю. Несколько ступенек вниз к метро и уже неважно,
что творит наверху природа. Зачем придумали в метро у электричек окна, ведь в
них можно увидеть либо свое отражение, либо вестибюли станций, но никак не
город, небо, которого иной раз так не хватает...
На другом конце города с неба
ничего не сыпется, лишь промелькивает в тумане облаков раннее солнце, быть
может, весеннее, а в действительности самое обычное.
Обыденность не стремится себя
приукрасить или как-то преподнести, мы навешиваем на ее свои чувства, мысли,
краски, слова. Нам становится от этого теплее, ей же все равно, она покорно
позволяет проделывать это с собой. И это, скорее всего, к лучшему.
На календаре весна, а значит,
эта зима все же уйдет в прошлое, можно смело отправлять ее в архив своих зим...
01-03-2004 ^
Мы
растворяемся в жизни, как сахар в воде, пытаясь сделать нашу жизнь
слаще. Но ведь от сладкого портятся зубы...
Асфальт, талая вода, островки снега, люди, идущие мимо, облака,
свесившие свои тела над городом, - это так призрачно и нереально, что
запросто сходит за дежавю.
Нереальность же не в окружающем, она в внутри, нереально, что я здесь
есть, точнее - что вообще есть.
Минутная
стрелка разрывает жизнь на кусочки, секундная - сжигает за нами мосты. Шаг
вперед, еще один шаг, другой - и за спиной уже целая пропасть.
Потому что мы
движемся; так забавно и радостно смотреть на первые шаги детей - в глазах видна
цель, ножки сами того не желая делают шаг за шагом. И не важно, что уже чего-то
не вернуть - это в эти моменты пустое.
Незаметные
сперва мысли бумерангом возвращаются снова. Можно думать о многом и о главном,
но не понять даже того, почему мы взрослеем, ведь физиология здесь не причем.
Эликсир жизни
так и не создан, а уже как минимум пять рук протягивают за ним ложки. Жизнь же
остается самым удивительным чудом, которое так и не могут сделать банальным для
окружающих.
Каждый вздох,
каждый твой взор, улыбка - это жизнь. Лазурное небо и шум ветра, холод ночи и
тишина - это жизнь, бесштанное облако, детские глаза, мысли, превратившиеся в
чайку - это жизнь....
Этот ряд
бесконечен, а значит там где-то очень далеко впереди сделав бесчисленное
множество шагов мы найдем свой кусочек нерастворимого сахара, которого нам
хватит с избытком...
27-02-2004 ^
Маятник.
...
Маятник покачнулся. Ветер просвистел рядом с ухом и исчез в
темноте. Скованные льдом реки молчаливо прикрыли свои глаза.
Первые строки жизни нашли свою бумагу, зашелестело перо,
замелькали буквы. ...
Каждая новая строчка - это отражение самого себя, каждое слово -
это удар сердца. Строки берутся из жизни и уходят в нее же, иногда
становится страшно от этого, но по-другому не получается.
... Маятник покачнулся. Кажется, что прошла уже
целая жизнь, но это не так - уже прошло несколько жизней. И в
каждой из них приходилось находить себя самого, пусть и
рассекая себя же пополам. ...
Целый мир, сжатый до крепких объятий, затерялся
где-то рядом, его косые взгляды чувствуются спиной. Судьба все
продолжает подкидывать костяшки, считая свой выигрыш. Но она
слаба перед случаем, слаба перед теми, кто может, открывая
утром глаза, видеть свои первые неуверенные шаги на песчаном
берегу жизни.
... Маятник покачнулся. Небесный парус,
пронизанные светом окна, белесые волосы зимы - этого много для
одного вздоха, но мало для целой жизни. ...
Упасть спиной в снег, так чтобы накрыться небом.
Снег тает на ладонях, вода просачивается сквозь пыльцы. Еще один
виток- не первый, не последний, просто еще один - день, ночь,
снова день, потом ночь...
...Страниц в книге становится все больше и
больше, подчерк мельче и мельче. Надо успеть ее написать,
подобрать переплет, найти для нее место на полке жизней. Только
кажется, кажется, что последняя глава будет оборвана...
оборвана на середине. ...
20-02-2004 ^
Падающий снег не заменит твои слезы. Свет фонарей слишком яркий для
глаз, но слишком тусклый для воспоминаний.
Отражение в стекле мимолетно - отражение в сердце уже не стереть.
Пугающий ветер не сможет заглянуть в душу, но душа может раскрыться
ветром.
Тепло
твоих рук - это воздух.
Голос
переходит в шепот и сливается с тишиной, она многогранна и
самостоятельна. Ощущения пустоты нет и уже никогда не будет. В уголках
губ можно видеть будущее, внутри себя - прошлое.
Иногда несколько минут кажутся вечностью и не верится, что они
завершатся, ведь даже ночь не может длится вечно.
Каждое утро в оражнево-красной полоске неба сгорает часть нашего
прошлого, часть, которая не успела нас зацепить. Половина неба еще
спит и дышит ночью, во второй - проблески будущего набирают силу...
18-02-2004 ^
Поставить жизнь на
паузу, взять кофе и прислониться к холодному окну. Перемотать на
несколько минут назад пленку и просмотерть отснятые кадры, можно без
звука, ведь все происходящее отражается на наших лицах.
Прошлое, настоящее;
проходит мгновение и что-то меняется вокруг нас, но изменение почти не
уловимо, не заметно - легкая рябь, пробегающая секунду за секундой.
Торопливая суета
бытия, мы ударяемся об нее, пытаясь вернуть, изменить, пережить еще
раз тот или иной момент нашей жизни.
Прошлое, как тень,
где-то рядом, скрывается от нас, чтобы в неподходящи момент появиться и
и сбить с нас пелену будущего.
Рождение будущего
завязано на прошлое, на то, что уже никогда не вернется, на то, что
дало отросток, из которого начался очередной отсчет жизни.
Память сильнее бумаги
по чувствам, но проигрывает по выходу эмоций.
Холод окна, дает
небольшуе отсрочку от возвращения в реальность. Магнитофон, кассета.
лица, улыбки, слова - все сливается при быстрой перемотке. Пауза,
знакомый образ, перемотка, снова пауза.
Потоки судеб
сливаются в бесконечность, бесконечность же проходит сквозь нас как
песок сквозь пыльцы. Наши отражения иллюзорны, мы есть, но проходит
еще одно мгновение и нас уже нет...
13-02-2004 ^
П.А. (Ночь)
Сгустившиеся тучи не
собираются расходиться. Город встретил меня холодным ветром, слякоть,
чавкающая ранее под ногами, превратилась в ледяное крошево.
Началась последняя
ночь. Проще всего уходить в темноте, когда тебя почти никто не видит и
не одернет, не попросит остаться, вернуться и больше никогда не
уходить.
Выбранный путь
туманен, его не прояснило даже время - просто приходиться уходить. К
чему и зачем - это пока загадка, точнее не "пока", а просто загадка.
Сошедшиеся вместе
стихии не дают покоя - равновесие очень шаткое, но именно в такой
шаткости и существует гармония. Линии руки наполовину стерты,
наполовину прорисованы заново. Каждый шаг отзывается в будущем чем-то
хорошим или плохим.
Трудно научиться
летать, если это не уготовано судьбой, но еще трудней снова научиться
летать, если сам согласился подрезать себе крылья.
Мысли начинают
выстраиваться в бесконечность, более похожую на дурную. Совладать с
ними без ущерба для смысла иной раз просто невозможно.
Ночной воздух холодит
руки, пытается влезть в душу. Память... она тянется шлейфом, как и
тень. Попытки ее остричь оканчиваются неудачей. Помнить же все, что
происходило - это крест который приходится нести на себе...
Я останавливаюсь,
чтобы в последний раз посмотреть вокруг себя: оглянуться на город,
замерзшую реку, мост, по которому очень часто прогуливался, слушая
ветер, на береговой гранит - нечто постоянно и неизменное в
стремительном потоке судеб. Это останется вместе со мной, никуда не
исчезнет.
Попытка к бегству
сменяется попыткой разобраться в себе. Удивительное рядом, особенно
когда взглянешь на себя со стороны. Немного щемит сердце, хочется
увидеть звезды, но небо не позволяет сделать это. Медленно начинает
падать снег, заметая мои следы. Ночь. Город. Последний взгляд в себя...
06-02-2004 ^
И снова мысли. От
них трудно избавиться и отвертеться. Это не плохо, но иногда навевает
некоторое уныние.
Можно часами слушать
дождь и не уставать от этого, но можно прочесть всего пару строчек из
книги – и выпасть из реальности на некоторое время.
Мысли это не продукт
сознания – они скорее похоже на защитную реакцию сознания, защита от
повседневной действительности.
Хочется погрузиться в
ледяную ванну и отключиться - чтобы все замерло, как вокруг меня так и
внутри.
Ледяной океан. Белые
снежные вершины, ветер, срывающий белую пыль, солнце, жалящее глаза, и
холод. Пустынно. Можно ощутить вечность, пощупать ее мысленным взором.
Прикоснуться к краешку ее ауры...
03-02-2004 ^
Снег ударяет по
окнам, пытаясь пробиться в комнату. Воскресное утро, далекие
завывания ветра, раскрытая книга. "Может быть, океан ответил на
излучение каким-либо другим излучением, может быть, прозондировал
наши мозги и извлек из них какие-то изолированные островки психики".
Ощущение
опустошенности сменилось желанием окунуться в снег.
Можно долго
рассматривать линии ладоней - но от одного взгляда они не изменятся.
Первые шаги давно ушли в прошлое, стремление жить заставляет двигаться
вперед.
Никто не хочет учиться
терять - но неизбежность пронизывает время, точно так же как снег тает
на руках.
Привычный образ жизни
въедается в сознание, захватывая каждый свободный угол. Его тяжело
менять, точнее просто не хочется. Жизнь въедается в нас как моль в
шерсть, пускает свои побеги и молча наблюдает за ними со стороны.
Кофе с молоком, легкий
гул холодильника, серые облака, покрывшие собой небо и ощущение...
Ощущение нереальности всего происходящего - ничего нет, ни окна, на
дома, ни снега.... - ничего - это все вымысел сознания - его внутреннее
представление о внешнем мире. Можно долго рассуждать на эту тему - но
ведь все будет бездоказательно.
...
02-02-2004 ^
Ведомые не выстоят в штормах,
Идущие вперед не обернутся,
Смотрящие хватают за рукав
Тех, кто пытается от жизни увернутся...
... Океан поглотил все
мысли. Волна за волной он наваливался на берег и тот час же отступал
назад. В его движениях, отточенных веками, улавливалась гармония и
ощущался холодок бесконечности. Идеально ровная береговая полоса
упиралась своими краями в горизонт - в светло сиреневые облака.
Он был живым - это
бросилось в глаза с первого раза - несколько минут изучения и океан
перестал меня замечать. Что он увидел во мне за эти минуты остается
загадкой, но только волны стали чуть пошустрее, а берег принял до боли
знакомый песчано-хвойный вид.
Откуда-то из закромов
моего сознания он выдернул этот пейзаж и воплотил до мельчайших
подробностей...
Прошлое не возможно
уничтожить, скрыть где-то в себе - оно возникает из небытия и дает о
себе знать - мыслью, ощущением, ударом сердца, просто взглядом в
небо...
Наверно, в каждом есть
собственный "Солярис", который живет своей собственной жизнью, питаясь
происходящими событиями, ощущениями, мыслями. Встреча с ним - это
взгляд в себя, разговор - поиск смысла, страх и злость на него - бег от
самого себя....
28-01-2004 ^
Последняя весна
встретила холодом и мрачностью. День же был самым обыкновенным, ничем
не примечательным. Шел он себе и шел.
Снег уже давно
перестал падать, его сменил дождь - капли медленно летели вниз, пытаясь
пробиться через одежду, они разбивались о подставленные ладони и падали
на асфальт.
Инстинкт подсказывал
вернуться домой, но что-то тянуло вперед. Солнце за тучами клонилось к
закату и не собиралось возвращаться в зенит. Сумерки подкрадывались
незаметно, без шороха и звука шагов.
Ощушение вечности
спряталось где-то во внутреннем кармане, можно было долго смотреть
внутрь себя, облокотившись на капот, и ловить пальцами дождь.
Что дальше? Пустота
никогда не отвечает и слова отразились эхом, ударившись о вымышленную
стенку.
А дальше - шоссе
несущееся на встречу машине, пятая передача и педаль газа, вжатая до
упора, асфальт превратился в воздух, свет фар полосовал пространство,
вычленяя небольшой коридор. С каждым оборотом колеса перед глазами
проносилась вся жизнь: сбывшиеся мечты, дети, жена, родители, друзья...
24-12-2003 ^
П.А. (Снег)
Сейчас для него
командор навсегда остался в прошлом и не вылезает оттуда, “падение
вниз” совсем не дает о себе знать. Ночные прогулки позволяют смотреть
на себя со стороны, сосредоточиться на себе.
...
Очень хочется, чтобы пошел снег, а то вокруг одна непонятная слякоть
и уже практически постоянный ноль на градуснике. И можно будет смотреть
на медленное падение снега, слушать пенье вьюги, которая будет сметать
все на своем пути.
....
Тихие вечера никогда не канут в лету, холодное
стекло окна очень хорошо остужает лоб. Одиночество не считается
преступлением. Но связать свою жизнь с кем-то очень трудно, ведь
настанет время, когда придется опять остаться одному, теряя близкого
человека навсегда. Очень трудно.
Пустота в душе
заменяется снегом: белым и чистым, только что родившимся. Преддверие
Нового Года кажется тусклым. Внезапные холода сменяются хлюпаньем под
ботинками. Мысли смотрят в какую-то призрачную даль, отодвигаясь от
реальности. Поиск гармонии нарушается свистом чайника.
И опять возникает
рядом небольшая кухня, немытая посуда, накопленная за неделю, тиканье
часов с кукушкой и периодический рев холодильника.
... Это переживет
всех, просто сменится интерьер, но останется кухня, мысли и грань между
ними и реальностью. Люди же будут все такими же испорченными, хотя,
быть может, именно в этом и есть их главное отличие от животных. Зима
все еще не устоялась, а пора бы, пора. Очень уж надоела слякоть под
ногами. ...
Снег пошел внезапно,
словно чего боялся. Но с каждой минутой он превращался в сплошной поток
белого пуха, с силой летящего вниз, чтобы разбиться о землю и лечь
замертво. Снег был синим, соответствуя вечеру, безразличным подстать
природе и долгожданным.
У него на лице
появилась небольшая улыбка, немного детская, немного загадочная. Он был
где-то там, за окном, вместе с падающим снегом, ощущая холод зимы и ее
решительную самостоятельность. Желание взлететь кольнуло где-то рядом с
сердцем, в глазах невольно появились слезы.
... Снег все еще
падает, а значит еще не нужны Ваши капли, доктор Катцель; после,
любезный, после с превеликим удовольствием, где-нибудь капель 10 - так,
для борьбы с тоской. ...
17-12-2003
П.А. (Прошлое)
...
Поступь Командора тверда, шаг за шагом блеск в глазах становится
ярче, рот преображается в кривую улыбку. ...
Ранее утро. Дым из
печных труб. Блеск одиноких звезд на небе. Город просыпался. Он
возвращался домой, думая о превратностях судьбы, о той пышной барышне,
сыну которой давал уроки музыки, о странном ощущении отчужденности,
которую он испытал в ее объятиях.
Странно. Странно все:
начиная от ран на спине, которые долго заживают, от пелены в ее глазах
и заканчивая, пусть, этим утром, которое начало раздражать своим
радостным светом.
Каждое падение не
проходит бесследно. Пусть не сейчас, потом, но оно дает о себе знать.
Иногда ставя в тупик своим хладнокровием, ведь что-то было утеряно
навсегда, что-то приобретено. Сам собой возникает вопрос - а стоила ли
игра свеч? Или все-таки тогда это был порыв безумия, захвативший разум
и чувства.
... Улицы
продолжали друг друга, дома расступались. Взгляд в небо заставлял
жмурится. Командор медленно шел все дальше и дальше, в сторону
монастыря. Ликование сменилось тоской, лицо снова сменилось маской. ...
Озябшие облака
медленно таяли за крышами домов. Ныла от воспоминаний правая рука,
чесались раны на спине. "Зачем? К чему?" - эти вопросы возникали у
него, не давая вздохнуть полной грудью утренний воздух. Ноты кружились
где-то рядом, возникая из воздуха, но они не могли правильно
выстроиться и это еще больше раздражало. Утро сливалось с предыдущими,
ему не хотелось чувствовать себя белкой в колесе, но ничего другого на
ум не приходило.
Борьба с самим собой
оставляла раны. От наличия чувств становилось еще невыносимее, все
оборвать, переступить еще одну черту, воздвигнуть невидимую стену,
оторваться, чтобы никогда больше не быть опустошенным, не чувствовать
рядом совершенного чужого человека, даже не человека, а просто дыру,
вытягивающую все силы...
... Еще два шага и Командор снова погрузился в холод и
темноту, черты лица постепенно исчезли - стали каменно-ровными, глаза -
безразличными, прежняя жизнь теперь перестала будоражить сознание...
...
24,25-11-03
П.А. (дождь)
Это были первые слезы
зимы: большие, крупные - в них отражались тени домов, людей, машин,
мыслей. Они падали очень быстро - стремясь разбиться и разлететься на
маленькие капли так, чтобы отражений стало намного больше. Но им далеко
до бьющихся зеркал и очень близко к простому дождю.
Капли падали ему на
ладони, чуть преломляя лини руки нанесенные впопыхах. Он тогда
торопился, ведь чувство необходимости могло исчезнуть, скрыться от
него, и тогда опять пришлось бы ему ждать, беспечно взирая на
происходящее.
... Ждать
небольшого затмения, от которого пробегает холодок по шее и начинает
сосать под ложечкой, с тем, чтобы сделать тот единственно верный шаг
над пропастью.
Мысль об этом
появилась давно, но как то все задвигалась на задний план - в чулан
текущих терзаний - и робко там ждала. Она давала о себе знать несколько
раз, но сначала не воспринималась серьезно, а потом долго не было сил
распознать ее. Но воскресая Фениксом мысль вонзалась в сознание все
сильнее и сильнее, и, в конечном итоге, не оставила ему выбора.
Тогда был солнечный
день, ясное утро не предвещало дождя. Крыши домов были еще прохладны,
ветер уныло гонял волны по каналам города. Первый шаг длился долго,
пропасть бросалась в глаза своими правильными формами, неестественно
прохладой, узором дна, вымощенного булыжником. Потом все исчезло -
перед глазами была только булыжная мостовая, которая приближалась с
неестественной скоростью - звука удара не было, как и самого удара,
только внутри что-то оборвалось и завязалось узлом на память. ...
Он ловил их, ощущая
хладную неприступность, шедшую в воды. Потом провожал взглядом каждую
каплю пока та не сливалась с другими в темных лужах или не исчезала в
не застланной снегом земле.
... Холод ладоней,
почти незаметные линии, ноябрьский дождь, улыбка глаз - иногда сложно
понять, что живой - нужны доказательства, пусть самые
несерьезные и банальные. Знать, что ты умеешь чувствовать - мало, надо
ощутить свои чувства, научится отличать их друг от друга - этот
аморфный поток, пронизывающий насквозь, сшибающий с ног, ставящий все с
ног на голову. ...
Голова промокла,
ботинки спасала толстая подошва. Последний раз посмотрев за дождевыми
нитями, он направился в сторону дома, благо надо было идти каких-нибудь
5-10 минут. И можно будет согревать замерзшие конечности крепким чаем
наперегонки с коньяком, подаренным ему "не в этой жизни". Ощутить
контраст между сжимающим холодом дождливой улицы и раскрепощающим
теплом, идущим то ли от кухонной батареи, то ли от кружки чая, то ли
просто от осознания себя живым.
20-11-03 & 21-11-03
П.А. (Вечер)
Легкие удары мокрого
снега об окно напомнили, что зима все-таки наступает. И с этим как
всегда приходится мириться.
... А сам мир не
останавливается на осени - катится дальше: под гору, по снегу, скользя
все лучше и лучше, не зацикливаясь на прошлом, повторяя свои же ошибки.
Главное - заставить всех верить, во что верить - это не так важно: в
завтрашний день, в смену погоды, в лучшее...
Жизнь имеет
тенденцию превращаться в последовательность банальностей - и надо
уловить ее, взять ножницы и вырваться из этого круга, замкнутого нами. ...
Уже конец осени, снега
почти нет. Утро раннее превращается в бледный день. Превращение
происходит медленно, но совершенно не заметно, словно происходящее
теряет свои очертания, переходит в дымку, а потом снова принимает
твердую форму. Еще недавно скверы были наполнены яркими красками -
сейчас только мокрые и темные от влаги деревья...
Холодный вечер. Сквер.
Лужи. Пустующая скамейка. Уже одиннадцатый час, с неба все также падает
помесь дождя и снега, все также норовит упасть за шиворот, посмотреть
прямо в глаза и сказать, что мы ... . Но как всегда она не делает
этого.
Ему хочется идти домой
- дома кроме памяти ничего нет. Батареи не могут согреть, горячая вода
не доставляется прежнего детского восторга. Особенно после того, как
пришлось неделю сидеть без таковой. Размышлять, думать, мечтать,
смотреть, чувствовать...... слишком много слов, одно лишнее, скорее
всего "мечтать".
Спрятанные крылья в
кладовке, бережно сложенные вдвое и завернутые в белую простынь,
пожелтевшие от времени страницы книг, постоянно разлетающиеся по
комнате, электрический чайник и микроволновая печь, напоминающая пасть
дракона - это стало неотъемлемой частью не то образа жизни, не то самой
жизни, не то мироощущения - не суть.
На улице никого нет,
дома изображают новогоднюю елку, мигая разным светом окон. Он сидит и
просто смотрит в даль, в будущее, в котором ему не хочется быть, видит
прошлое, из которого он ушел, мыслит настоящим, в котором ему трудно.
... Многие продают
душу, другие ее меняют, что, собственно, то же самое, третьи хотят
умереть чистыми. "Отягощенные злом" стремятся к лучшему, отягощая себя
еще больше. Правда, не все такие, но серая масса старается надавить,
втянуть в себя или подмять. Последние дни Помпеи превратились в
столетия, здесь нет места ангелам, даже падшим. Жаль. ...
Посидеть на скамейке,
посмотреть в небо, увидеть, то, что скрыто от посторонних, стряхнуть
мокрый снег с клетчатого пальто - это еще не ритуал и не вечерний
моцион, но помогает разрядить свои нервы, выплеснуть наболевшее в
пустоту, не скованную четырьмя стенами.
Он встает, пристально
смотрит на застланную снегом дорожку, скамейка начинает стирать его из
своей памяти, покрывая белым оставшийся после него след. Так время
стирает из жизни прошлое, затирая его бледно-серой порой до бездной
черноты пеленой.
Медленные шаги к дому,
потом по лестнице, звук открываемой двери, поиск выключателя, гудение
электрического чайника, тишина...
... Падение не было
ни болезненным, ни сумбурным, ни долгим. Просто прошел миг и уже не
возможно было взлететь, но можно было затеряться в толпе, ощутить
дыхание их жизни, почувствовать ритм своего сердца. ...
Мелодия была еле
слышна, ноты появлялись в воздухе и растворялись в нем. Пальцы не
думали, они творили музыку.
Раньше он переписывал
ноты, потом учил музыке, потом писал музыку на заказ, заказов
становилось больше и больше, но это была серая музыка, бледная и
безжизненная. Потом он начал творить. Каждое новое произведение жило
своей жизнью, оно дышало, музыка сливалась с мыслями и затмевала собой
на какое-то время окружающий мир.
Так и сейчас, ноты
возникали из воздуха и плавали в нем, квартира наполнялась музыкой -
спокойствием и мыслями. Мир раскрывался своей красотой, гармонией. Так
могло длится вечно, но ведь нет ничего вечного. Музыка стихла, ноты
заняли свои места в тетради, над городом властвовала ночь.
Потом был еще один,
почти повторяющий предыдущий, снова был вечер, скучающий сквер,
скамейка...
18-11-2003
...Мне приснился заснеженный лес,
Тихий жуткий протяжный вой.
Полумерзший дрожащий бес
И далекий забытый покой...
Шипы почернели, хотя
шел только второй день, как ты поставила розы в вазу. Мы почти
перестали говорить, фразы стали редкими. Нам хватало для общения просто
посмотреть друг другу в глаза.
Ветер сквозь оконные
рамы слился с воем за окном. День сменился ночью, даже биологические
часы не помогали: мы ложились, когда нас клонило в сон, просыпались,
вставали, когда было надо. Слабый треск горящей свечи, танец огня на
стенах, нам оставалось только ждать.
Этот мир не отличался
ничем от предыдущих: такое же серое небо, сухой снег, скрипящий под
ногами, темные пятна леса и бесконечная даль. Отголоски прошлого на
чуть поблекших фотографиях, загнутые страницы книг - это стало нашей
частью - нашей неотъемлемой сутью. Но мы не жили прошлым, оно лишь
давала нам пищу - пищу для раздумий. Ведь будет еще один мир, потом
еще. Каждый из них привнесет что-то новое, свое, хорошее или плохое...
Не суть. Мы строили
себя сами, прокладывали свой путь. Строили, не отвергая прошлое, не
прячась от нападающих стихий, отдавая себе отчет. Но как и в тот раз,
мы все еще мало знаем, мы еще не имеем права отвечать за всех - это
было бы преступлением по отношению к самим себе. Первый долг - "не
возвращаться", второй - закрывать за собой двери, третий ........
Долгая полярная ночь,
затянутое небо, взгляд в глаза друг другу и еще один мир, создаваемый
нами. Быть может, это мало для осознания самого себя, но достаточно для
нас в будущем...
10-11-2003
Я уже давно отказался
судить людей....... Я сложил с себя эти полномочия. О чем нисколько не
сожалею...
20-03-2003, 22-10-2003
Легкое мерцание
монитора, запустившаяся база данных, ручка, листок бумаги, телефон...
Звонок за звонком
начинает отсчитывать рабочий день. Секунды и минуты где-то за кадром.
Имя, фамилия, последнее место работы, ВУЗ.... - поток рабочей
информации наполняет содержанием анкету, чуть покусанный карандаш
норовит выскользнуть из рук.
Еще один лист исписан
и на нем уже начали появляться символы, не относящиеся к делу:
абстракция, воплощающая фантазии и мысли. Еще одно дело сшито, благо
белые нитки теперь заменили электронные базы данных.
Еще один звонок
отрывает от лазания в интернете в поисках анкет: сайт за сайтом, строка
за строкой, надо увидеть, заметить, зацепится за нечто единственно
правильное и стоящее.
Люди сменяют друг
друга достаточно быстро, чтобы слиться в один живой поток, но о каждом
остается в памяти хотя бы одно слово, один образ. Мышление противится
такому потоку, но выхода как всегда нет. И снова открывается дверь и
начинается разговор, точь-в-точь повторяющий все предыдущие.
В новом офисе душно и
жарко - хочется тени и покоя и ровного посапывания телефона...
21-10-2003
... Вчера пошел первый
снег. Торжественно до бесприличия он медленно падал, ложась на то, что
еще принадлежало осени.
20-10-2003
Я почувствовал как
дышит осень: медленный вздох и более медленный выдох. Желтеющая листва
придает осени шарм, красные листья клена - возбужденность. Моросящий
дождь накладывает еле заметный оттенок дискомфорта. Темное небо бросает
вызов асфальту. Леденящие порывы напоминают о грядущей зиме, но
вышедшее из-за облаков солнце все еще пытается греть.
Давным-давно
запущенные механизмы не изменить и не переделать. Но каждая осень
похожа на предыдущую своим настроением, своей несвоевременностью и
скоротечностью. Для кого-то она последняя, для кого-то первая, а может
просто очередной рубеж, через который проходишь незаметно, лишь потом
(где-то в глубине своих отражений) ощущая шрамы и тяжесть
незаметности...
13-10-2003
Прошлое скрыто
туманом, будущее в тени, настоящее отсутствует, ничего не остается, как
просто жить. Смотрясь в зеркало, трудно отрицать, что я есть, но стоит
закрыть глаза, как все становится расплывчатым, мир делится на две
половины, большая из них та, в которой меня нет. Может это и к
лучшему...
09-10-2003
Рифма умирает, ее
поступь ограничена, она не умещает в себе весь смысл того, что должно
быть высказано, раскрыто.
Переход на прозу не
так прост как кажется, строки тоже живут и дышат собственной жизнью,
логика задает свои правила и с ними приходится считаться.
Каждое слово - нота,
каждое произведение - музыка, смысл же написанного - жизнь, которая не
влезает в рамки видимого. Передать частичку себя, часть чувств, полет
мыслей - это возможно и иной раз даже легче, чем кажется....
Головная боль сщемляет
виски, но пальцы продолжают стучать по клавиатуре, набирая слова,
скрепляя их вместе собой, выстраивая маршрут по которому потечет
мысль...
Яркое солнце
пробивается сквозь пелену облаков. Скоро вечер. Уставшие деревья угрюмо
смотрят по сторонам, листья разбросаны по траве и асфальту. Осень. Мы
опять возвращаемся, точнее идет по кругу. В этом есть что-то эпохальное
и в то же самое время - очевидное до невозможности. Ну, да, просто
прошел год. Каждый год не похож на предыдущий пока он не закончился, но
уже потом он сливается с предшественниками, стирает цифры и события,
оставаясь просто одним из прожитых годов, в прошлом.
Годы текут сквозь нас
словно песок через пальцы. Мгновение, одно, другое, третье - мы не
замечаем их, но замечаем секунды, минуты, часы, ...., года. Мы меняемся
постоянно, но в этом постоянстве мы стабильны и неизменны.
Иногда хочется сказать
очень много, но трудно подобрать слова и приходится говорить
односложными предложениями и просто фразами. А может оно и к лучшему...
03, 07-10-2003
- Король умер!
- Да здравствует король!
Возвращаться к жизни труднее, чем приближаться к смерти.
Багровое солнце нависло над многоэтажками. Лазурь неба давит
своей ледяной прозрачностью. Где-то здесь должна быть табличка
с дальнейшими направлениями, но пока сознание говорит, что все
опять повторяется сначала.
Холодок подкрадывается под куртку, чуть краснеют уши, но внутри жарко,
а мысли заняты собой. Мельтешащие фигуры прохожих - они сливаются в
один поток. Трудно представить, что и я тоже часть этого потока,
единица из общей массы спешащих, идущих, стоящих людей.
Спросите, где пропадал все время - да так, "... в штабе, писарем..."
отсиделся. У этого времени другие герои и другие требования. Хотя нет:
требования вечны, а вот желания другие - с этим спорить невозможно.
Вглядываться в лица несколько не этично, но почему у всех какой-то
замыленный, пустующий взгляд - или я сошел не на той станции метро?
Машины, выстраиваются друг за другом перед светофором, набитые
троллейбусы, маршрутки.... - наверно мы к этому стремились всю
сознательную часть жизни. Только вот зачем? Философский камень так
никто и не изобрел, мы сами не умеем летать, высокие технологии не
улучшают нашу сущность, люди не изменились, быть может их стало чуть
больше. И и все также продолжает портить нас "квартирный вопрос",
да впрочем и не только нас. Интересное развитие цивилизации...
У этого времени нет имени, по крайней мере, его еще не придумали. Мы
каждый миг бесследно исчезаем в прошлом: кто-то раньше, кто-то чуть
позже.
Выцветший осенью город становится особенно грустным. Ночные скверы
пустынны - в них чувствуется уединение и отрешенность от внешнего мира.
Но даже они не могут ответить почему все так, а не иначе...
Темная ночь сменяется призрачным утром. Еще один один день ушел в
прошлое, мы стали старше, что-то потеряно нами на всегда, что-то
познано впервые, что-то ждет нас там.....там по ходу солнца...
26-09-2003
Яркое солнце на
красных, желтых, зеленых листьях. Небо цвета холодной, беспечной
синевы. Радость жизни природы, последние мгновенья перед холодами,
перед глубокой осенью, зимой...
Все кажется
игрушечными: дуновение ветра, шелест листьев, здания, люди, мысли, стук
сердца. Кажется, что этого ничего нет в действительности - это только
есть благодаря твоим глазам, но стоит их закрыть и открыть - картинка
уже другая...
Но все равно, ощущение
иллюзии не покидает, а упорно втискивается в сознание. Зачем все это, к
чему? Скорее всего нет глобального смысла, каждый видит его для себя
по-своему и только.
Холодный ветер при
ярком солнце - ощущение бесконечности всего, что ты осязаешь... Все
таки есть что-то в осени от снайпера - расчетливые движения, медленно
нажатие на курок и живой взгляд в через секунду мертвое.
По спине пробегает
холодок оттого, что мы лишь крупицы на морском пляже, и если взять
одну, то ничего не изменится - волны, шум прибоя, крики чаек - все
будет, как и прежде, но уже без одной крупинки...
12-09-2003
Первый солнечный день после недели дождей. Еще вчера небо сливалось с
асфальтом и дома тускнели за каплями дождя. В воздухе пахнет осенью,
солнце начинает припекать, но все равно уже холодно. Я не люблю
осень, к тому же она очень скоротечна и скоро запорошит снег. Но она
нужна хотя бы для того, чтобы отойти от лета и начинать готовиться с
зимней стуже. Было кем-то подсчитано, что у нас всего 60 ясных дней
на весь год...
А вот сайт празднует свое второе рождение - меняется дизайн и, как мне
кажется, в лучшую сторону :), хотя "художника обидеть каждый может".
Иногда мыслей становится слишком много - в том смысле, что не хватает
букв и слов для их выражения, ведь удобней мыслить образами, ощущениями
- это более точно и строго.
03-09-2003
Ответы повисли в
воздухе. Стены и решетки не смогли оградить его от мира. Спрятаться,
уйти в себя было трудно и каждая попытка оканчивалась неудачей. Стена
между миром и им была прозрачной - была только в воображении, ведь весь
мир был в нем. Ощущение ответственности не давило, лишь изредка ныло
где-то глубоко, чуть левее сердца.
Глубокий вдох, выдох,
чуть прищуренные глаза, в которых растворяется даль. Окраина вселенной,
небольшой островок с маленьким деревянным домиком, шепот прибрежной
воды... Мысли все уносятся и уносятся от реальности, хотя что такое
реальность? Власть над ощущениями говорит, что все иллюзорно, эталон
истины идеализирован, но у каждого он будет особенным, своим.
Океан стачивает
прибрежные камни - так же и время стачивает память. Лица и судьбы
перемешиваются, растворяются в сознании, остаются только образы -
теплые, холодные, нейтральные. Жизнь сменят одну, другую, третью....
цепочка все растет и растет, звенья ломаются, сцепляются заново, вновь
ломаются и так до бесконечности.
Шаги по пустынному
берегу, лунный свет, небо усыпанное мириадами сотворенных им миров, дом
на семи ветрах и тоска, поселившаяся в глазах - это все срослось с ним,
стало его жизнью, практически им самим. Он приходит по-вечерам к своему
океану и смотрит в глубину отражений сотканных им маленьких вселенных,
ищет себя...
18-08-2003
#1
Вторые сутки идет
дождь. Сегодня не было рассвета: цвет туч изменился с черного на серый.
Капли, подгоняемые ветром, жадно барабанят по стеклам. Я еще не стал
богом, но почему то чувствую чужую грусть. Она медленно-медленно
натягивает нервы, а потом поднимает на меня свои глаза.
Тишина растворилась в
барабанной дроби дождя, хочется что-то сказать, но слова не приходят в
голову - остается только молчать и смотреть. Депрессия, но разве это
свойственно нам? Раньше никто не говорил об этом, все просто разводили
руками и меняли темы.
Мысли еще не потеряли
смысла, но слова изжили себя, в них было очень много воды. Дождь -
серое небо, капли, мокро, промоченные ноги и холод кирпичных стен... -
этот образ можно составлять бесконечно, а ведь мне некуда спешить - там
я уже был. Бессмертия нет - можно только вечно умирать и рождаться
вновь. Каждая смерть добавляет что-то особенное, что-то свое в еще
нецелостную мозаику сознания. Но вся прелесть в том, что эту мозаику
никогда и никому не собрать... Хотя...
07-08-2003
#2
"Ну, вот, ... – Первый
круг вами пройден."
Утро почему-то пахло
севером, на дорожках вокруг дома появились лужи. Дождь шел, но шел он в
моем сне. Ощущение растерянности сменилось желанием поесть - самым
таким обычным желанием наполнить желудок. Урчание в животе слилось с
рвем включившегося холодильника - и там, и там было пусто.
Мысли, маленькие
осколки цветного стекла, начали медленно собираться вместе. Образ за
образом они сливались вместе... Последнее лето жизни решило запасть в
душу своими дождями. Что же будет дальше? Ведь каждое пробуждение
дается с таким трудом, сознание прячется в глубине. Уже пришло
понимание, но оно сидит сложа руки.
Предыдущая жизнь ушла
в прошлое, остались только кольца сигарного дыма. К чему? За чем?
Каждый новый шаг дается с трудом, ведь будущее не предрешено. Оттепель
в сердце сменяется зимней стужей, каждое пробуждение заставляет кричать
- тысячи иголок вонзаются в сознание. Тело не имеет шрамов - они
остались только в душе...
13-08-2003 ^
Жарко. Город тает в небольшой дымке, капли пота успевают появиться,
несмотря на ветер. А где-то там лежит снег и кружатся метели. Белый
снег яркими лучами прожигает голубое небо, глаза жмурятся от света,
ветер же обжигает лицо.
Шум трамваев будит металлическим скрежетом. Окна все настежь, но в
квартире все так же жарко. Ночь не остудила ее, лишь немного сбавила
дневной пыл. Холодный душ не доставляет радости, после него еще
ощутимее чувствуется наступающая на пятки жара...
В солнечном свете не видно радости - хочется в тень, в сумерки, в
хладное и темное место. В голове засела строчка "На западном фронте без
перемен" и сразу возникли серо-коричневые шинели, километры колючей
проволоки, въедливая пыль и широко открытые от ужаса и безысходности
юношеские глаза....
Иногда начинаешь прислушиваться к ритму своего сердца. Стук - тишина,
еще один стук - тишина. От удара до удара иногда успеваешь вспомнить
всю свою жизнь, окунуться в себя и начинаешь ждать очередного удара...
29-07-2003 ^
Погода заговорила о
себе не спросив разрешения. Да, стало тепло, но мы ждали потепления
целый месяц. Странный месяц постоянных перепадов температур, дождей и
холодного северного ветра.
В горле пересохло -
воды, простой холодной воды, ну хотя бы сока. Но я в маршрутке, и
приходится терпеливо ждать своей остановки.
Бесконечные
дома-корабли, переходящие друг в друга. Можно затеряться среди
однотипных построек и улиц. Как там было? Кораблестроителей дом? Дома -
защита от внешнего мира, входная дверь - окошко извне во внутрь (и не
важно с какой стороны ты находишься).
Ну скорей же, скорей
же вылезти из мышеловки на воздух и ветер. Пусть там солнце, но там и
ветер. Подняться к куполу Исакия, замереть на секунду, пролететь над
Невой под мостами...
Капли пота дают о себе
знать, они начинают толкать друг друга. Воздух, его собираешь по
крупицам, лучше похолоднее.
- Сударыня, мне вот
тот кусочек, лучше из морозилки... Спасибо, что приоткрыли окошко.
Мне выходить. Шум
города становится фоном. Все замедленно: люди, лица, машины, светофоры.
Уход в себя позволяется абстрагироваться от реальности. Уйти в себя
просто, а вот обратно... Главное приостановить время, остальное
неважно.
Разборы своих полетов,
скрещения двух реальностей, двух миров - делают мысль более тонкой,
может быть более скользкой и едкой. Но главное не делают ее толще.
Скольжение вдоль пропасти, интуиция - этого мало для "рыцаря", еще надо
точное чувство справедливости... Но где его взять - вокруг только
жалкие лоскуты, оставшиеся от серебряного века...
02-07-2003 ^
#2
Дождь падает редкими
каплями, у него нет сил идти, он просто падает.
Без зонта, вдоль луж -
расстояния кажутся невыносимо большими. Но всему есть предел - у уже
где-то рядом козырек здания.
Можно скрыться от
дождя, можно взять зонт или остаться дома - но невозможно убежать от
самого себя.
Прошлое давно сжалось
и уместилось на одном диске, будущее разворачивается очень медленно,
так и норовит сразу уйти в архив.
Остаемся только мы -
это уже прошлое и будущее - но главное - это настоящее. Оно реально.
Мелкие ссоры не воспринимаются - это всего лишь отголоски плохого
настроения, крупным нет дела до нас, точнее нам нет до них дела.
Хочется чаю, чтобы
подогреть себя, хочется видеть тебя сейчас рядом, хочется... Желания
возникают сами собой, но они также уходят вникуда, исчезают, оставляя
шлейф туманных мыслей.
"Зеркало для героя",
но разве мы не можем в него заглянуть? Не можем заглянуть внутрь себя?
Пусть придется заново подниматься с колен, но мы будем самими собой.
Небо стало ватным, оно
нависло над домами, нависло угнетающее и уныло. Солнце где-то там: там
за верхушкой соборного шпиля.
Что щемит, где-то
внутри назревает ливень, он еще не начался, но вот-вот вырвется наружу
и накроет собой город.
Ощущение тишины
пропало с запуском компа, ровный гул вентилятора нарушил утренний эфир.
Чего то не хватает, но чего понять невозможно. Или??
Но он же остался во
мне!? Он стал серебряным зеркалом, отражение не умеет лгать даже во
благо. Но тогда почему такое ощущение? Отчего?
Вопрос повис в
воздухе, превратившись в дымную расплывчатую надпись. Все замерло, меня
обдало холодом, потом наступила тишины...
Явь очень быстро может
стать сном... Только надо понять, где тебе просыпаться.
Снова день, может тот
же ,может уже другой, но все так же медленно падает дождь и над городом
лежат ватные облака. Вокруг может все измениться: стать совершенно
другим, неузнаваемым, ранее непредсказуемым, но только мы то останемся
прежними, какими и были всегда: с богами в углу комнаты, с мыслями, с
полетами "во сне и на яву", с мечтами и ... и с "зеркалом для героя"...
08-05-2003 ^
#1
Вместо утра моросил
мелкий дождь, улицы были в серой туманной дымке. Но почему то трудно
было отойти от окна и взгляд что-то искал в доме напротив.
Еще вчера я чувствовал
присутствие бога. Он прятался от меня по комнате, скрываясь то в
рисунках кораблей, то среди книг или за телевизором. Обычно он редко
давал о себе знать, но иногда снисходил до разговора, правда
ограничивался одними репликами из фильмов.
Сегодня его не было, в
комнате царил утренний полумрак, так свет еще не был включен. Он исчез
или просто ушел. Что то неуловимое повисло в воздухе, повисло предвзято
и с укором. Что-то порвалось, порвалось во мне... Остались только
последние слова "я тебе больше не нужен", в них не было укора, не было
сожаления, сухая правда без печали и радости.
Утро еще не появилось,
дождь продолжал медленно накрапывать. Стало не сколько пусто, сколько
обидно. Он ушел не попрощавшись, словно его отрезало от меня что-то
очень острое, отрезало быстро, незаметно. Грустно? Да, пожалуй,
немного. Но ведь ничего во мне не изменилась, нет утраты, может и
правда в его словах - "не нужен" он мне.
Ведь во мне остался
сам я, может мое "я" никогда не будет богом, но зато оно будет собой.
Вот только почему,
туман еще не исчез? Все похоже на сон, но даже во сне я никогда не
видел своего бога, хотя уже не моего, но по прежнему бога...
29-04-03 ^
Она всегда хотела
летать. Только родившись, постоянно задирала вверх голову и смотрела в
небо. Ощущение бесконечности было где-то внутри, она чувствовала его.
Первая поступь была неловкой, она падала, делая пару шагов по ровной
земле, но уже знала, что ей надо в небо. Надо и все. Первые дни были
очень тяжелыми: она не понимала, почему все еще на земле, почему не в
небе.
Когда начинался дождь,
становилось страшно - яркое синее небо исчезало, над головой оставалась
черная пелена. Ее не пугали молнии, но дождь хлестал ее по телу и
прижимал к земле. Она знала - это пройдет: будет еще один день - и она
снова увидит небо, ее синее небо, такое манящее и бездонное.
Она крепла день ото
дня. Первые шаги сменились уверенной походкой, уже было не так трудно
подолгу смотреть в небо. Тело уже познано. Осталось только одно... но
Но еще надо научиться
летать, преодолеть первый страх, несмотря на желание быть там, слиться
с небом. Ведь она преодолела страх темноты, который приходил и подолгу
прятал от нее небо.
День сменялся днем, за
ночью приходило утро, она пыталась взлететь, смотря на своих старших
братьев и учась от них. Но даже разбег не помогал ей... Еще не пришло
ее время, хотя она повзрослела, а ее детский голосок стал твердым.
Утро было обычным,
легкий бриз приносил с собой запах моря. Небо было чистым, девственно
чистым. Пора.
Сжать волю в кулак,
поверить себя, в свои силы, почувствовать зов, который в последнее
время стал намного громче, преодолеть страх и...
И взлететь, обмануть
всех и вся, подняться в небо. И лететь, выше, еще выше. Ощутить
бесконечный восторг. Ты в небе, ты так мечтала окунуться в него,
слиться с ним. Этот миг настал, первый миг счастья, когда ты совершила,
то о чем грезила по ночам, чего так страстно желала...
Это не просто страсть,
не одиночная мечта, которая тускнеет после ее воплощения, это ее жизнь,
стихия, ее сущность. Бесконечные просторы, живой ветер, яркое синее
небо, полет. Просто лететь...
...чайка...
02-04-2003 ^
Мы - это сложно, очень
сложно...
Это взлеты и падения,
ночные кошмары и ангельская улыбка детей, первый поцелуй и "немножко"
беременна. Ты мне нравишься, люблю, первая ночь, вторая, месяц, год,
второй, уже с другим, у него другая. Дети от первого брака, второй брак
не состоялся, внуки...
Жизнь - не игра в
шахматы, где просчитывается каждый шаг, это намного сложнее и
неопределеннее. Поднявшись утром еще не знаешь, где ты будешь вечером,
а запланированные встречи и составленные планы в один момент могут
капитулировать, не подняв белый флаг.
Бег с препятствиями -
это ерунда по сравнению с течением жизни, которое то набирает скорость
и ревет, то спокойное и мирное...
Найти себя, найти в
себе то, что правит тобой, что заставляет дышать и думать о будущем.
Потеряться проще всего, особенно когда ты один.
Мы всегда ищем свою
половину, это не просто "физика процесса", а духовная необходимость,
как воздух. Самое интересное, что о воздухе вспоминаешь только тогда,
когда его не хватает...
Мы - это сложно, так
сложно, что порой не хватает слов выразить чувства, мыслишь одними
образами, так понятней, но ими трудно говорить. А надо чтобы тебя
понимали, нельзя закрываться в себе и говорить метафорами собственного
производства, понятными только их автору...
Ночь сменяет день,
лето - зиму, одно поколение - другое, более старшее... Но все
повторяется: первый крик, первый школьный урок, первый поцелуй, дети,
счастье видеть своих детей, продолжение своего рода...
Мы не становимся лучше
или хуже, мы такие, какие есть. Просто каждый сам выбирает свой путь,
свое собственное определение жизни...
Мысль появилась, "она
вырвалась из чернеющей пустоты сны". Она пронеслась так быстро, но
успела ответить почти на все вопросы. Главное понять ее ответы,
расшифровать ее образы, почувствовать ее ощущения...
Мы - это сложно, очень
сложно...
27-03-03 ^
Почему то не могу
представить себя в сорок лет. Начинаю думать, а перед глазами все мутно
и расплывчато. Ощущений никаких, может и нету моих сорока лет то? Не
знаю, но что-то неприятное, назойливое закатывается в голову и не
выходит. Знать бы что именно... А может это участь молодых не смотреть
и не загадывать на будущее, а жить настоящим, сегодняшним быстрым днем,
с его стремительной жаждой чувств...
Будущее ускользает и
не поддается, оно цинично до каждой своей секунды. Приходит иногда
запоздало, иногда слишком рано, не считаясь с настоящим и с нами. Оно
само по себе, мы сами по себе, но постоянно пересекаемся...
05-03-2003 ^
Третий день весны, не побоюсь сказать - третье марта третьего года. И
что мы видим? Утро - плотный белый туман, холод зимний. Соседние
дома полностью невидимы, даже их силуэты еле-еле проступают сквозь
белое полотно. Солнце только начинает подниматься над горизонтом, оно
бледное и большое. С каждым своим движением становится ярче, разгоняя
при этом туман...
Часам к двенадцати полностью исчезли все намеки на то, что утром был
туман. Солнце высоко и начинает пригревать, небо светлое и чистое.
Однако по-прежнему холодно, но забываешь об этом, чувствуя, как природа
начинает пробуждаться после долгой изнурительной зимы...
03-03-2003 ^
Весна. Хотя еще за
окном февраль, но в воздухе уже веет весной. Солнце просыпается раньше.
Появились птицы, точнее - то тут, то там слышны их затейливые
разговоры.
Весна. Очень хочется
тепла, снять тяжелую и не очень зимнюю одежду, сменить, так сказать,
зимний покров. Постепенно снега становится меньше, но еще много черных,
как сажа, залежей вдоль дорог и зданий.
Утро. Спокойное, в
меру солнечное утро, но уже не зимнее, а приветливо-весеннее. И даже
серые оттенки домов не пугают при первом взгляде.
Но..... как изменчива
порой бывает погода, особенно в славном городе Питере! Не сегодня -
завтра могут вдарить морозы и закружит метель. Но.. это может быть или
не быть, а сейчас светит солнце, даже больше - греет солнце, в воздухе
свежесть. Просто первые шаги весны....
20-02-2003 ^
Утро было хмурым. Еще
бы - вокруг один серый, невзрачный цвет. Воздух влажный, кажется, что
вот-вот пойдет снег. Ветра нет. И кому такое понравится?
Обычное питерское
зимнее утро, хотя нет, иногда небо ярко синее и солнце слепит,
отражаясь от снега...
Но не сегодня. Пошел
снег. Большими хлопьями он бесшумно врезается в окна домов и в стекла
машин. Приставучий, раздражающий снег. Утро испорчено напрочь, к тому
же, началась головная боль. Может, от недосыпания, может, от смены
погоды. В виске начали ритмично быть барабаны.
Хочется тишины, хотя
бы пять минут полной успокаивающей тишины...
14,17-02-2003 ^
Утренние пятнадцатиминутки.
Это время жизни,
которое уходит на то, что бы добраться на маршрутке от дома до метро.
Иногда практически спишь на ходу, особенно в морозные декабрьские дни.
Смотришь в окно - уже знакомый вид домов, магазинов и автостоянок
проплывает утренним туманов, не оставляя в памяти ничего яркого.
Память, очень часто
именно за эти пятнадцать минут, она вытаскивает на "рабочий стол"
прошлое. Прокручивает его как старую киноленту, смонтированную вручную.
Казалось бы, всего проходит четверть часа, а мыслей и образов возникает
так много, что кажется - маршрутка ездит по кругу очень долго.
Плохо - очень тяжело
вспомнить раннее детство, только отдельные вспышки образов. Север,
точнее Североморск. Дверной проем между комнатой и коридором. Качели.
Обыкновенные детские подвесные качели... Кухня, пистолет с липучими
стрелами, которые долго не отрывались от потолка... Еще здоровый
авианосец, длинные столы, много людей, арбузы.....
Эти образы уже так
далеки, но в то же самое время они всегда рядом со мной...
Пятнадцать минут на
исходе, уже скоро и выходить, спускаться в метро...
28-01-2003 ^
Ночное шоссе. Сейчас
где-то около трех часов ночи. Зима. Перья снега падают и падают,
разбиваясь об лобовое стекло. Вдоль трассы устало стоят фонари и горят
тускло тускло, нехотя, поэтому приходится включить дальний свет.
Ночь и десятки метров
света, все уходящего под колеса автомобиля. Время растворилось в шуме
двигателя. Уже не понятно, сколько часов в пути, только белое полотно
дороги, лишь кое-где виднеется желтая разметка, очищенная порывом
ветра, и сонно подмигивают дорожные знаки...
Вскоре шум двигателя
перестает быть заметен - наступает тишина. Шоссе везде одинаково и
иногда возникает мысль, что мы никуда не движемся, а стоим над дорогой
и она проплывает под нами.
Мы попали в вечность,
точнее затерялись во времени, а пространство сузилось для нас до салона
автомобиля. Что ждет нас впереди, куда выведет нас ночное шоссе, что
скрывает неизвестность, поджидающая нас где-то за одним из
поворотов?... Пока одни вопросы, но мы движемся, а значит расстояние до
ответов должно уменьшаться... или это только одни расчеты, а на самом
деле мы ...
9-12-2002 ^
Падает снег. Очень
медленно и плавно спускается к земле, как будто цепляется за каждую
частичку воздуха. Снежинки медленно кружат в воздухе, совершая свой
последний танец в такой скоротечной жизни. Снег падает. Это
изумительное зрелище, такое ощущение, что время остановилось и нет
ничего кроме тебя и снега: белого мягкого снега.
Ты растворяешься в нем
- и сам становишься снегом. Чувствуешь, как тебя легонько качает ветер,
то приподнимая, то плавно опуская. Хочется кружиться и кружиться над
землей бесконечно. Но все равно приходиться ложиться на землю... В
момент приземления, ты опять ощущаешь себя далеко-далеко над землей и
начинаешь свой первый последний танец...
04-12-2002 ^
Передышка
Вокруг все
черным-черно, одним словом космос. Пугающее безмерное пространство
ярких и не очень огней, вспышки и бесконечная пустота - это стало
частью меня, я чувствую пульсацию звезд, потоки одиноких фотонов,
рождение и смерть планет. Жизнь, что она для меня значит? Да, я есть, я
осознаю себя, но кто я? Нет плоти, нет чувства времени. Я знаю, что
происходит за миллионы километров и я никуда не двигаюсь, по-крайней
мере не ощущаю этого.
У меня защемило виски,
но как это может быть? У меня же нет тела, чувства, остались только
чувства или это память об испытанных мною чувствах. Да, сложное дело,
только бы не запутаться... Здесь тихо, целая вечность тишины, для
человека этого слишком много - для меня этого слишком мало. ДА и кто я?
Разум... Вселенная... Сознание... Поток думающих фотонов... Кто?
Холодно, или мне
кажется это, потому что знаю, что в космосе холодно? Все равно, хочется
согреться выпить чаю и залезть под ватное одеяло. Такое ощущение, что
меня пронизывает насквозь тысячи маленьких иголок. Каждая клеточка тела
проткнута и дает о себе знать.
Зачем? Зачем мы
стремимся познать то, что нам не дано изначально, зачем нам поиск нечто
глобального, всеобъемлющего? Мы переступаем на следующую ступень
эволюции, но зачем она нужна?
Здесь красиво, очень
красиво, есть ты, и есть мир, твой мир. Ты с ним один на один и он тебе
подвластен. Интересно, где остальные, такие же, как я? Ведь нас много,
я чувствую это. Или каждому досталась своя собственная вселенная - и мы
никогда не пересечемся. От этой мысли становится совершенно одиноко и
грустно, хотя, что значит грусть, например, для непрерывного течения
времени или свечения звезд. Странно, что я помню свое прошлое и мое
сознание прежнее. Или уже нет? Хорошо бы это проверить, но как? Да,
вопрос без ответа, ведь теперь я и субъект, и объект, вещь в себе так
сказать. Вот так, наверно, и становятся сумасшедшими: вначале думают в
двух лицах, потом говорят вслух сами с собой, потом говорят вслух от
множественного числа (мы, они, вы)...
Сумасшедшая часть
пространства это более чем смешно. Представляете (вот уже обращение на
вы), смех в вакууме, громкий хохот, пронизывающий время и космос? Я -
нет, не могу, да и не хочу...
А что дальше? Ведь
эволюция бесконечна, а значит у меня все впереди, так что там, за
завесой будущего, где-то в конце временной оси? Или там новый виток
мирозданья, начинающийся с другой начальной степени?
Как много вопросов,
вот только ответов не прибавилось, даже не знаю, как себя ощущать, я
просто знаю, что я - это я и то, что я есть. Есть еще мое сознание, но,
похоже, оно и является мной, значит я - это мое сознание, то есть
получается, что сознание мыслит и думает самостоятельно. Класс, как
ошибались те, кто считали сознание просто функционалом. А чувства? Так,
я предположил ранее, что вместо чувств - память об испытанных мною
чувствах... Только ведь есть новые ощущения: чувство как тебя
пронизывают насквозь тысячи фотонов, чувство всепоглощаемости, чувство
течения времени и искривления пространства и так далее. Весело -
сознание неделимая единица бытия... Только, что-то совсем не весело,
как-то уныло и сумрачно. Есть предчувствие чего-то опасного, вот только
чего? Следующий этап эволюции? Вряд ли: до него еще так долго.
Я был человеком во
плоти и крови, а сейчас от меня прежнего осталось лишь сознание...
Мы всегда стремимся к
счастью... Многие мечтают стать бессмертными, это заложенная в нас
жажда жизни. Но теперь я бессмертен и что? Что теперь для меня счастье?
Это просто одно из запомненных мною слов, не более того... Трудно быть
богом, но мыслить человечески, очень трудно... Но как хочется стать
человеком, просто обычным человеком с его повседневными заботами и
проблемами, с его маленькими радостями и праздниками, с его
человеческим счастьем...
24-10-2002 ^
Тихий спокойный
осенний день, настроение соответственное. Почему рождаются
стихотворения? Именно рождаются, а не придумываются и не составляются.
Настоящие стихи - это дети, за которыми не уследили и они вышли за
двор, побежали вперед к неизвестному. Дети, которые хотят знать все
ответы, все тайны мира, не бояться спросить и мечтать. Почему-то с
возрастом - это проходит, но неправдой было бы говорить, что это из-за
новых жизненных проблем, здесь что-то другое....
Наверно, все связано c
сутью человека, с его переживаниями и мыслями, стихи - лишь часть
отражения человеческой души. Это отражение отражений, то есть то, что
впитывается, осознается, а после получает свой отдельный облик.
Это маленькие
островки, на которых можно позволить себе все - они далеки от внешнего
мира, но следят за происходящим и впитывают его сквозь свою внутреннюю
призму. И ты рыцарь каждого из этих островков, хоть они и
самостоятельны, но только ты знаешь суть каждого острова его мысли,
желания...
30-09-2002 ^
Мысль родилась. Что-то
холодное бессовестно пронзило сознание, оставляя шлейф информационных
искр. Она вырвалась из чернеющей пустоты сны. Ей дали имя, сказали кто
она и что должна делать, наделили задатками сознания и памятью. Только
мысль не может осознать себя, она не чувствует ни своих размеров, ни
своего я. Она просто есть.
Темнота. Возникли
слабые ощущения бесконечно долгого полета в полной пустоте. Мысль
живет, она проносится от одной вселенной к другой, не замечая
расстояний и времени, маленький поток информационной энергии.
У нее есть только
желание выйти из холода и темноты. Холод - что это? Значит, есть
ощущения? Темнота - это то, в чем я нахожусь? Откуда я знаю эти слова,
что в них? И что есть помимо этих слов? Что-то же должно быть, не могу
же я просто знать об этом, я чувствую....
25-09-2002 ^
Ленинградский дождь
Холодно. Дождливое
унылое Питерское утро. Небо серое, усталое и измученное. Город еще
спит. он не хочет просыпаться, но уже видны островки зонтов, бредущие в
этой серой тишине осеннего утра.
Брр. Питерский дождь -
мелкий, затяжной и до ужаса спокойный, льет себе и льет без остановки и
не думая....
Холодно от одного
взгляда в небо. Хочется зайти куда-нибудь (лучше в кафе), выпить
чашечку горячего шоколада или душистого чая, сесть у окна и смотреть на
дождь. Просто смотреть, как он рождается на глазах и умирает, оставляя
лишь прозрачные капли воды. Слушать музыку водосточных труб и оказаться
на некоторое время в безвременьи, тихом, спокойном, без вечной суеты и
забот. Слиться с дождем, стать им и почувствовать город: его старые
здания, железные крыши, вымощенные булыжником тротуары...
18-09-2002 ^
Мысль не последняя...
Странно. Я люблю это
слово, оно содержит в себе очень много оттенков и чувств, например -
неуверенность в точности отображения сознания, вопрос относящийся к
самому себе, некоторое восхищение, загадочность и недосказанность...
Можно продолжить список, но сейчас это не главное. Так вот:
Странно. Но у меня
мало стихотворений про осень. Про дожди много, а вот про осень почти
нет, только наброски или совсем ранние. Мне кажется, что осени нет как
таковой. Это процесс изъятия лета из нашего сознания. Чтобы он был
менее болезненный, появляются три месяца. Но дело все в том, что
сентябрь - это еще напоминание о том, что было лето, а остальные - это
зима.
Еще осень обычно
воспринимают сезоном, способствующим грусти, спокойным размышлениям,
некоторой ностальгии и меланхолии. Но если сравнивать с зимой, то выше
перечисленное открывается в ней более ярко, глубоко и действительно в
полную силу. Так зачем останавливаться на осени? Лучше окунуться с
головой в холод зимнего ветра, колючий снег сугробов и тишину ночных
улиц при рассеянном свете усталых фонарей....
17-09-2002 ^
